Путешествия русских художников
Интерес к северным областям страны охватил на рубеже XIX и XX столетий самые разные слои русского общества. Богатая природа Севера не могла не заинтересовать крупных промышленников, которые выделяли значительные средства на различного рода экспедиции с целью освоения края. В то же время идея национального возрождения, которой была проник-
нута вся русская культура этой эпохи, побуждала художников искать островки сохранившейся народной культуры, не затронутой грубым влиянием цивилизации. Живописцы, совершившие путешествия на север страны, раскрыли для себя новые возможности палитры и света. Многие из них, пораженные своеобразной красотой и спецификой жизненного уклада этого края, оставили воспоминания о путешествиях, наполненные восторженными описаниями природы и подробностями быта местных жителей.
Наиболее важным событием стала поездка Константина Коровина и Валентина Серова к берегам Белого моря, состоявшаяся летом 1894 г. Предложение поехать на этюды исходило от промышленника и мецената С. И. Мамонтова, приступившего к строительству северной железной дороги. По новому пути художники доехали до Северной Двины, затем по реке добрались до Архангельска, потом плыли по морю на пароходе «Ломоносов». Путешествие продолжилось через Новую Землю, мыс Норд-Кап и Норвегию.
В 1895 г. в Москве вышла книга Евгения Львова (Е. В. Кочетова) «По студеному морю. Поездка
на Север», где впервые были воспроизведены тридцать северных этюдов Коровина и Серова. Впоследствии Коровин написал несколько очерков о своем путешествии, в которых неоднократно подчеркивал, насколько его и Серова поразила северная природа, ее особые краски и, главное, – непривычный свет. Из-за мошкары художники не могли работать днем, поэтому писали светлыми ночами; вследствие этого палитра обоих мастеров становится более блеклой, лишенной интенсивных цветовых сочетаний. Такая перемена была особенно разительна для Коровина. Именно на Севере в его стиле произошел перелом: от ярких, легких солнечных видов, исполненных в импрессионистичной манере, художник переходит к более строгой палитре, лапидарным формам.
После путешествия К. Коровина и В. Серова многие молодые художники обратились к теме Русского Севера. На рубеже XIX–ХХ столетий в этих краях побывали Н. Рерих, И. Билибин, Б. Григорьев, А. Бенуа, А. Архипов, Л. Пищалкин, В. Переплетчиков и многие другие.
на Север, который он любит и понимает. Норвегия, Мурманский берег и особенно Новая Земля, на Ледовитом океане, привлекали его воображение. И там, несмотря на все невзгоды, лишения, холод, голод и темноту, при всех неудобствах он сделал около
150 этюдов этого ужасного края. […] В них ярко выразилась любовь этого русского Нансена к черной воде океана, с белыми льдинами, свежесть и глубина северных тонов, то мрачных, то озаренных резким светом северного солнца. […] Лодки, самоеды в оленьих шкурах и проч. предметы – все это дышит у него необыкновенной красотой Ледовитого моря и производит впечатление живой правды» (Цит. по: Борисов 1983: 67).
Вслед за Борисовым русские художники все чаще обращались к теме Севера. Многие из них, не ограничиваясь традиционным путешествием по России
и Финляндии, предпринимали поездки в Норвегию. Вот отрывок из опубликованной в газете «Московские ведомости» рецензии на пейзаж Л. Ф. Лагорио с изображением норвежского фьорда: «…спокойствие разлито в изображении Норвежского фьорда, с трех сторон обрамленного скалами и горами, среди которых водяная скатерть, подернутая чуть заметной рябью. Но в то время, как гранитные скалы, замыкающие фьорды, сурово встают высокими каменными стенами, в глубине, прямо против зрителя, живут и дышат горы, спускающиеся от снежных вершин бесчисленными переходами до самого берега, в средней своей части уже покрытые зеленью. » (1898, № 63, архив ГТГ № 21/52).
Пейзажи с видами Норвегии неоднократно писал Константин Крыжицкий. По воспоминаниям его сына, «в Норвегии его пленяли гигантские горные массивы, суровое величие северной природы. Впечатления от двух поездок в Норвегию дали ему материал для серии картин – голубые фиорды, засыпанные глыбами снега, красные домики, затерявшиеся в горных ущельях седые облака» (Г. Крыжицкий 1966: 32).
Художников рубежа XIX–XX столетий отличает романтическое, восторженное восприятие Севера. Их неудержимо «влечет… очаровательная таинственность, загадочность и бесконечная красота этих мест» (Переплетчиков 1917: 171). Это отношение к Северу нашло свое отражение как в их мемуарах и очерках, так и в стилистике их произведений. Последовавшие исторические события изменили и причины, по которым художники оказывались на севере России и в Норвегии, и их взгляд на окружающий мир.
Одно из последних эмоциональных воспоминаний о Норвегии оставила А. П. Остроумова-Лебедева, которая провела в этой стране всего несколько дней, возвращаясь в 1914 г. в Россию из охваченной войной Европы: «Утром мы уехали из Бергена. Грандиозный пейзаж развертывался перед нами, когда мы подымались и переваливали через Скандинавские горы. Красота фиордов была поразительна. Я стояла у окна и торопилась набрасывать красками в свой блокнот мелькающие мимо чудные виды. Какой божественный пейзаж!
На первом плане громоздились горы, быстро передвигаясь и то и дело открывая сине-сизые
дали, замыкавшие тихие, глубокие фиорды. Ярко-красные домики, как огоньки, окаймляли их берега. Норвегия – прекрасная страна!» (Остроумова-Лебедева 1974: 521).
Первая мировая война и революция вызвали поток эмигрантов, часть которых попала в Норвегию (см. об этом в статье Татьяны Тетеревлевой). Здесь в разное время жили А. Певзнер, Н. Габо, В. Каррик, В. Баранов-Россинэ. Однако художники, оказавшиеся в Норвегии по политическим причинам, также как и советские живописцы, призванные запечатлевать достижения социалистического Севера, не могли не испытывать того искреннего восхищения красотой северного края, которое нашло свое воплощение в произведениях мастеров рубежа XIX–XX столетий.
Анна Познанская: Путешествия русских художников в Норвегию и на север России в конце ХIХ века
